Завлит Кировского театра кукол Андрей Антонов о современной поэзии и ее читателях: «Ветер дует на страницы отовсюду»

Андрей Антонов автор книг, соавтор спектаклей, идущих на сцене Кировского театра кукол и московского театра «Глас». Фото предоставлено героем публикации

О современной российской поэзии «КП-Киров» побеседовала с Андреем Антоновым - кировским поэтом, прозаиком, драматургом, членом Союза писателей России, завлитом Кировского театра кукол им. А.Н. Афанасьева. Стихи Андрея печатаются в российских и региональных изданиях. Он автор книг, соавтор спектаклей, идущих на сцене Кировского театра кукол и московского театра «Глас». Его поэтический сборник «У Ноя была коровенка» вошел в лонг-лист Всероссийской Премии Корнея Чуковского (Москва, 2020 год).

- Андрей, вы хотели в детстве стать писателем или поэтом?

- Я мечтал стать капитаном дальнего плавания, готовился после восьмого класса поступать в мореходку в Архангельске, изучал навигационные знаки и карты, вязал морские узлы, читал книги по лоции, помогал на буксирах чинить дизельные моторы. Мне это было доступно, мой родной дядя учился в речном техникуме в Перми. Мы с ним на пару готовились к экзаменам. Я ведь родился в поселке Судозавод недалеко от Перми. Мечтал о капитанстве, но не сложилось: в седьмом классе меня избили хулиганы, повредили позвоночник, зрение упало. С минусами в глазах в мореходку не брали. Моя мечта о морской стихии постепенно переросла в любовь к стихии поэтической.

- Почему у вас появились детские стихи?

- У меня трое детей. Сейчас они уже выросли - старшему сыну 32 года. Я сочинял для них стихи, написал даже повесть в двух томах «Маленький лесничий Дальнего леса». Она до сих пор не издана, а дети до сих пор просят ее издать, говорят, что повесть остается самой любимой их детской книжкой. Сейчас детские стихи пишу для спектаклей в театре кукол. Последнее, что сочинил - песенка солнечного клоуна для Новогодней интермедии.

- Кто из поэтов для вас образец для подражания?

- Учился я у многих поэтов, но образцы для подражания закончились в поздней юности. Если поэт говорит, что он абсолютно избежал влияния других поэтов, то он обманывает самого себя или банально приукрашивает силу своего таланта. Без периода «ученичества» (осознанного или нет) мастерство не наживешь. Конечно, со временем у поэта должен окрепнуть своей голос, появиться своя инструментовка и узнаваемая стихотворная интонация, не говоря уже о своей творческой «теме»: моря, поля, горы и прочее.

- Правда ли, что поэт должен быть голодным?

- Не правда. «Голодный» поэт будет думать, где раздобыть еду. «Объевшийся» - где можно вздремнуть. Для поддержания творческого состояния большинству писательских психотипов лучше всего подходит золотая середина: ты еще не «голодный», но уже и не «сытый». Но опять же исключения бывают, к примеру, баснописец Иван Крылов мог сочинять свои знаменитые басни только хорошо откушав.

- Может ли поэт писать для себя или стих всегда требует слушателя, отклика?

- Когда поэт сочиняет как бы для других гимны, патетику, оды, песни и так далее, он все равно сначала пишет «для себя», а уже потом бывает рад, когда и другим его стихи приходятся по душе. Создавая, поэт погружается с головой в стихию языка, забывая обо всем мире, обо всех читателях. Он пребывает один на один с беспощадной и могучей языковой силой. Тут не нужен никакой читательский отклик. Главное - не спасовать, не растеряться, пребывая в словесной бездне и вернуться на поверхность с уловом.

А когда поэт начинает думать в первые же мгновения творческого акта «что станет говорить княгиня Марья Алексевна!», то ничего хорошего не получается, хоть ты захлебнись от счастья. Рефлексия, обращенность на социум заводит поэта на безводные пустые земли.

- Значит, читатель поэту не нужен?

- Скажу иначе. Поэт творит «в восторге вдохновенном», ему жутко, его эмоционально «штырит» от стихов, он в этот момент как бы «вещь в себе», но в тоже время он творит для другого на ином уровне душевной онтологии. Читатель нужен. В читателях автор находит самого себя. Только в глазах другого я могу увидеть свое лицо, свое счастье и свое горе. В глазах читателя, как в глазах матери, поэту открывается правда о себе.

Книгу вдохновляет читатель. Каждое стихотворение написано о нас с читателем. При таком подходе никаких тематических ограничений не возникает. Мир отрыт на все четыре стороны, как книга. Ветер дует на страницы отовсюду.

- Должен ли поэт отражать в стихах какую-то гражданскую позицию?

- В юности я написал два мешка депрессивных мешков, сжег их в кочегарке бабушкиного дома. Никогда об этом не жалел. Сегодня мне дорого художество, когда оно не толкает человека к пропасти, к депрессивным переживаниям и образам, а поддерживает его в решении отойти от края, сделать несколько шагов назад, развернуться к светлой стороне жизни. Трагизм эпохи я переживаю вместе со всеми, но унылые стихи оставляю в черновиках.

И я считаю слабой художественной позицией, если поэт выбирает для стихов только острые актуальные темы как это делают Оксана Васякина, Галина Рымбу и Мария Малиновская. В их выборе чувствуется дешевый конформизм с духом времени.

- В чем тогда задача поэта в этом мире?

- Задача человека пишущего сложна. Вот они передо мной эти безликие, всем принадлежащие слова и общие способы их написания, но когда я беру самое простое, затертое газетами словечко, то оно непостижимым образом наполняется моим дыханием, согревается жизненным теплом моего сердца.

Мы живем по привычке и не замечаем этого чудного словесного преображения. В словах, сказанных, а еще более удивительно, написанных мною - продолжает течь моя кровь. И никакая сила, ни время не могут уже отделить меня от слов, записанных мною на листке бумаги. И такая способность заключается не в гениальности самого автора. Нет, это изначальный дар от Бога каждому, кто скажет или напишет, хотя бы одно слово на языке человеческом.

Слова - бездонны. Пусть они будут нарисованы на асфальте детской рукой, выбиты в камне резцом художника, выращены из цветов на клумбе, собраны археологом из глиняных черепков, напечатаны в компьютерной программе, разъяты филологом на фонемы - они не утратят своей творческой бездонности, множественности смыслов. Проживать слова – это большой труд, труд поэта.

Это - круто налившийся свист,

Это - щелканье сдавленных льдинок.

Это - ночь, леденящая лист,

Это - двух соловьев поединок.

(Б. Пастернак)