Ваххабиты и иностранные секты: можно ли их запретить?

На планете существуют четыре мировых религии, в каждой из которых - множество своих направлений. Но год от года все большее распространение получают неофициальные религиозные общины. Оказавшись в секте, люди готовы без раздумий расставаться с близкими, с деньгами, а иногда и с жизнью. Как не стать жертвой сектантов и можно ли это явление искоренить? Об этом ведущий Радио «Комсомольская Правда» протоиерей Всеволод Чаплин поговорил с заместителем председателя Синодального миссионерского отдела, отцом Серапионом (Митько), с иеромонахом, пресс-секретарем Синодального миссионерского отдела Львом (Скляровым) и с Сергеем Ряховским, главой одной из протестантских церквей (Российского объединенного Союза христиан веры евангельской). Публикуем расшифровку беседы.

Чаплин:

- Здравствуйте, друзья, приветствую вас. Сегодня мы говорим о патриотической теме: стоит ли запретить в России секты, организации, которые подогреваются, финансово в том числе, из-за рубежа, и радикальные псевдорелигиозные структуры вроде ваххабитских, тех, которые связаны с террористами. Отец Серапион (Митько), который у нас сегодня в гостях, заместитель председателя Синодального миссионерского отдела, недавно выступил в Государственной Думе, сказав, что нужно приравнять эти религиозные или псевдорелигиозные организации к иностранным агентам. Какая была реакция?

Серапион:

- Реакция была различная. На самом этом совещании большинство участников восприняли эту идею…

Чаплин:

- А кто там был, что за люди?

Серапион:

- Это был «круглый стол», который организовывался комитетом Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций, и возглавлял его первый заместитель председателя комитета Маркелов.

Чаплин:

- Обычно приходят на такие мероприятия представители разных религиозных традиций – католики, протестанты, мусульмане, буддисты, иудеи, православные.

Серапион:

- Там не было мусульман, как мне показалось, иудеев, не было официальных представителей христианской деноминации, но было несколько женщин, которые представляют общественные некоммерческие организации, связанные с евангельскими церквями, как они сказали.

Чаплин:

- У нас скоро будет глава одной из евангельских церквей, из протестантских церквей, в России. Вот смотрите. Если назвать сомнительные религиозные организации с внешним финансированием иностранными агентами, что это даст? Это запрет или не запрет? Иностранные агенты ведь у нас действуют легально, как личности, так и организации, которые признаны таковыми агентами.

Серапион:

- На самом деле там не было никакого призыва, была просто приведена аналогия, что изменилась ситуация в стране и вокруг нее. Мы сказали о том, что нам понятна ситуация, при которой государство обратит внимание и на эту проблему. На проблему, что ряд религиозных организаций имеют центр за рубежом, именно тот центр, которому они должны подчиняться беспрекословно. Конкретно речь шла о саентологах, о мормонах, о Свидетелях Иеговы. И мы назвали также адвентистов, хотя не приравниваем их к этим организациям, просто мы констатировали, что они имеют центр за рубежом.

Чаплин:

- Реакция, насколько я понимаю, была разной – кто-то одобрил ваше предложение, а кто-то нет.

У нас в гостях также Сергей Васильевич Ряховский, адвокат и правозащитник, только что присоединившийся к нам, глава одной из протестантских церквей, одной из самых крупных – Российского объединенного Союза христиан веры евангельской (пятидесятников). И также к нам присоединился иеромонах Лев (Скляров), пресс-секретарь Синодального миссионерского отдела. Вот так, три православных на одного протестанта. Часто бывает такой расклад, но, тем не менее, это не мешает нам общаться на самых разных форумах много лет, дружить, поддерживать друг друга.

Смотрите, в 90-е годы пришло много разных религиозных организаций сюда с Запада и с Востока – из Кореи, из арабских стран, из западных стран. Какие-то из них потом отсеялись, какие-то прижились. Вот провести грань между теми, кто прижился, и теми, кто не прижился, можно?

Ряховский:

- Да, можно, и даже мне представляется, что нужно.

Чаплин:

- А почему одни прижились, а другие нет?

Ряховский:

- Во-первых, Россия это прежде всего христианская страна, тут есть все традиционные конфессии – ислам, иудаизм, буддизм, но прежде всего православие, естественно. Большинство наших граждан исповедуют православную веру. Конечно, назвать нашу страну в начале 90-х, что мы были глубоко духовны, наверное, это будет ошибочно. Но то, что закончился советский период и люди начали заниматься богоискательством, вот это будет правдой. И мы понимаем, когда такие сломы происходят, сдвиги глобальные и в изменении идеологии, изменении образа жизни людей…

Чаплин:

- Кстати, пятидесятники, как и баптисты, это не только постсоветское явление. Я помню полуподпольную общину пятидесятников в середине 80-х годов, она действовала в Косино. Я ее помню, я там был. Конечно, пятидесятничество присутствовало и в более ранние советские годы, и до революции.

Ряховский:

- И в царские времена тоже.

Чаплин:

- Что сегодня? Ваша церковь – это западная церковь в России или это российская церковь? Деньги вы получаете от западных стран?

Ряховский:

- Боже упаси получать деньги от западных стран. Я отвечаю, конечно, за свою конфессию. Я хочу не то чтобы отчитаться… Написано в Священном писании: любому, кто спросит у вас отчет о вашем уповании, дайте его в кротости и смирении, и пр.

Нет, не получали, не получаем и, надеюсь, не будем получать.

Чаплин:

- Хватает без этого?

Ряховский:

- Нет, не хватает, отец Всеволод.

Чаплин:

- Никому не хватает никогда. Нашей церкви тоже не хватает.

Ряховский:

- Да. Поэтому нам надо делиться, как говорил Лифшиц. Но есть конфессии, которые были образованы в постсоветское время, а есть те, которые еще из глубокой древности. Те же самые Адвентисты седьмого дня, они образованы были еще в Российской империи в 60-е годы. Мы как бы должны разделить то, что пришло в постсоветское время и до крушения советской системы.

Чаплин:

- Все-таки пятидесятничество родилось, если я правильно понимаю, в Соединенных Штатах. Вот вы как представитель…

Ряховский:

- Нет, ну что вы. Это просто одна из ассамблей Божьих себя сильно распиарила. А еще долго до ассамблеи Божьей была церковь святости.

Чаплин:

- Ну, в Европе и в Америке.

Ряховский:

- В Европе, в Америке. В России это было в Воронежской губернии в начале XIX века.

Чаплин:

- Вот вы как человек, имеющий, наверное, приоритетные отношения с вашими единоверцами в Соединенных Штатах, считаете ли, что все-таки не всё, что приходит с Запада с религиозной области, хорошо?

Мы сегодня спорим о том, нужно ли запрещать или ограничивать действие в России тех организаций, которые подпитываются финансово и, может быть, управляются из-за рубежа, если речь идет о религиозных или псевдорелигиозных организациях. Это секты, это ваххабиты, это псевдоисламские экстремисты.

Сергей Васильевич, ваша организация воспринимается (по-моему, справедливо) как организация западного корня. Как вы считаете, всё, что приходит с Запада, должно иметь у нас в религиозной сфере, в религиозной общественной сфере режим максимального благоприятствования?

Ряховский:

- Отец Всеволод, меня иногда называют мои некоторые друзья, что я самый православный из всех протестантов. Поэтому для меня принципиально важно… Я человек, воспитанный в нашей русской культуре, в русской традиции. Да, я не был никогда православным человеком, но я впитал в себя все богатство той традиции, которую мы называем русская православная традиция.

Чаплин:

- Русские баптисты, русские пятидесятники, по крайней мере, те, кто пережил советский опыт, это очень русские люди.

Ряховский:

- Конечно, очень русские люди. И я в четвертом поколении священнослужитель в своей конфессии. Это не вчера появилось, как говорится. Тем не менее, я понимаю, отвечая на ваш вопрос, нужно ли как-то бороться с псевдорелигиозными группами, еще какими-то…

Чаплин:

- Есть хорошие и плохие влияния Запада.

Ряховский:

- Вопрос не хороших и плохих. Вопрос: библейские – не библейские. Вопрос: евангельские – не евангельские. Когда нам пытаются навязать некие антисемейные ценности, аморальные ценности содомо-гоморрские ценности, то, простите… Или какой-то образ поведения. Понятно, мы никогда не станем подражать этим вещам, Боже упаси, это тяжкий грех.

Чаплин:

- Есть люди, которые говорят, что они более правильно, чем традиционные христиане, интерпретируют Библию. Например, Свидетели Иеговы.

Ряховский:

- Свидетелей Иеговы мы не относим к протестантам. У них другая Библия, и вы это знаете.

Чаплин:

- Это понятно. Их осуждают или от них дистанцируются все христианские церкви, включая протестантские. Но их ограничивать надо или нет?

Ряховский:

- Вы знаете, миссионерская деятельность, которую они используют в своей работе, она, конечно, весьма агрессивная. Они стучатся в дом, где-то стоят, что-то говорят.

Чаплин:

- Иногда, кстати, они при этом не говорят, что они Свидетели Иеговы, они говорят: мы христиане вообще.

Ряховский:

- Ну, книжку дают, и сразу понятно.

Чаплин:

- На книжке тоже не написано, что это Свидетели Иеговы.

Ряховский:

- Да. Большинство людей не понимают. Понимаете, Лесков сказал в свое время, один их Патриархов повторил: «Русь крещена, но не просвещена». Вот это просветительство, вот здесь, мне кажется, основная роль Русской православной церкви и основных христианских конфессий должна быть главной. К нам пришли, скажем, корейцы, пришли присветериане. Смогли ли они распространиться?

Чаплин:

- На Дальний Восток?

Ряховский:

- Нет. Вот вы говорите, они приходят, скажем, после крушения Советского Союза. Не смогли. Там, где есть корейские диаспоры, вот там они смогли. Скажем, Южно-Сахалинск, Петровловск-Камчатский.

Чаплин:

- Знаете, и протестантство российское, даже в тех случаях, когда оно было сильно поддержано Америкой в 90-е годы, не стало американским.

Ряховский:

- Оно не стало и не могло быть. Оно было выращено здесь, на нашей почве, на наших корнях российских, на наших христианских корнях. Простите, но православие тоже не совсем русская религия, она восточная религия, ближневосточная или византийская.

Чаплин:

- Конечно, когда-то Русь приняла православие.

Ряховский:

- И слава тебе, Господи.

Чаплин:

- Послушаем звонок. Приветствуем вас, добрый день. Семен у нас на связи.

- Здравствуйте. У меня не по теме эфира вопрос будет – по поводу вашего посещения Макдоналдса (в Сети появилась фотография).

Чаплин:

- Целые сутки обсуждаем. Пожалуйста, милости прошу. В чем вопрос?

Семен:

- Сейчас у христиан пост. Просто интересно, может быть, вас подставили с фото – раньше было сделано, а выложено сейчас.

Чаплин:

- А в Макдоналдсе есть продукты, которые можно есть в пост. Я действительно позавчера съел в Макдоналдсе рыбный сэндвич филе-о-фиш.

Семен:

- И вас кто-то из доброжелателей сфотографировал?

Чаплин:

- Ну, пожалуйста. В этом нет ничего страшного. Меня все время фотографируют – и на улице, и в транспорте, и где-то еще. Я согласен с тем, что, может быть, в этом ужине было мало патриотизма. Но, увы, жизнь такая, что иногда у тебя есть 15 минут, чтобы перекусить, и сделать это можно только в конкретном месте Москвы. Потому что у меня через 20 минут после этого захода в Макдоналдс должен был быть прямой эфир, который я веду на канале «Спас». Я считаю, что опоздать ведущему на эфир – это гораздо большее зло, чем зайти в Макдоналдс. Но, конечно, я там съел постную еду.

Ряховский:

- Американский Макдоналдс – это влияние протестантского Запада, развращает наших…

Чаплин:

- Нужно было найти место, где подавались бы щи с рыбой.

- Отец Всеволод, вы совершили на самом деле геройский поступок. Вы публичный человек, и вы показали всем, что не в машинах катаетесь по Москве, а в Макдоналдсе.

Чаплин:

- Я постоянно хожу в Макдоналдс или еще какие-то закусочные, где можно быстро поесть. И, как правило, там есть постная пища. Сейчас в определенные дни Рождественского поста в церковной практике употребляется рыба – и в семинариях, и в приходах. И кусочек рыбы сейчас можно где-то быстро перехватить. Но именно в этом месте, где у меня было минут 15-20 на то, чтобы перекусить, есть русский, вернее, белорусский ресторан, где за 1,5 часа и за 3-4 тысячи рублей ты сможешь съесть русскую еду. А вот альтернатива, увы, оказалась одна – Макдоналдс. Я не считаю грехом то, что я туда пошел. Но для того чтобы быть большим патриотом, нужно иметь возможность где-то найти такую же быструю закусочную, но уже русскую.

Отец Лев, как вы считаете, в мире ислама есть опасные для России тенденции, подпитываемые извне, которые нужно как-то стреножить в стране? По крайней мере, не способствовать их распространению.

Скляров:

- Отец Всеволод, разумеется, эта проблема стоит. И сейчас, если мы посмотрим на религиозную карту России, Синодальным миссионерским отделом сейчас составляется такой интересный проект – Атлас миссионера, то мы увидим, что, например, по данным Минюста, открытым совершенно для всех, сейчас практически вся Сибирь – вторая конфессия по числу зарегистрированных религиозных организаций это различные исламские организации. Чем они занимаются, какого они наполнения…

Чаплин:

- Очевидно, как традиционные, так и нетрадиционные. Мы знаем, что часть мест, где совершаются молитвы и где звучат проповеди, это какие-то помещения на стройках, на рынках, и что там проповедуется, мы не знаем. Не знают, наверное, и правоохранители, потому что не каждый из них знает среднеазиатские языки.

Скляров:

- Что удивительно, в Тюменской области число зарегистрированных исламских религиозных организаций превышает православные.

Чаплин:

- Я не удивляюсь этому.

Скляров:

- И на Ямале, вплоть до маленьких поселков, сейчас собираются строить мечети. Наши миссионеры в рамках деятельности миссионерского стана в Салехардской епархии (в поселке Яр-Сале) посещали маленькие поселки, где сообщение с миром – только вертолет.

Чаплин:

- Тем не менее, туда добираются проповедники, которые подпитываются деньгами из-за рубежа.

Скляров:

- В некоторых собираются строить мечети.

Чаплин:

- Ислам в России существует много веков. Некоторые утверждают, и обоснованно утверждают, что во многих регионах России ислам появился раньше, чем христианство. О сейчас получается так, что исламские общины слишком напитываются деньгами из-за рубежа, а где деньги, там и власть, а где власть, там и, может быть, какое-то опасное влияние на наше будущее. Что делать с этим внешним влиянием? Сейчас уже принят закон, подписан президентом, о том, что контроль над религиозными организациями, получающими деньги из-за рубежа, будет повышен – финансовый контроль, организационный и т.д. Достаточно этого, Сергей Васильевич?

Ряховский:

- Я полагаю, что этого недостаточно. Потому что государство себя пытается обезопасить со своей стороны, каким-то образом контролируя эти финансовые потоки, которые подпитывают в том числе какие-то радикальные псевдорелигиозные организации. Это название мне как-то больше нравится, чем секта. Потому что где-то оно секта, где-то – традиционная религия. А вот в правовом поле мне представляется, что одних усилий государственных учреждений недостаточно.

Чаплин:

- Государство должно все-таки ограждать своих граждан от опасных влияний?

Ряховский:

- Знаете, кесарю – кесарево, а богу – божье. Естественно, роль государства, роль царя, условно говоря, естественно, должна быть. Но если мы с вами как христиане, если мы считаем, что Русь православная, Русь святая, Русь христианская, не будем ничего делать, то, простите…

Чаплин:

- Мы получаем самые разные послания: «Как бургер?» Бургер был вкусный и вполне постный с точки зрения Рождественского поста. Видите, как волнует людей эта тема.

Ряховский:

- Нам попроще в посты. У нас три дня пост, но строгий – только с водой.

Чаплин:

- Я так понимаю, у вас пост исключает пищу – только вода.

Ряховский:

- Абсолютно.

Чаплин:

- «Думаю, что нужно ограничить многообразие, - пишет Валентин, - а Макдоналдс и Колу нужно ограничить обязательно». В принципе, я согласен. Если вместо Макдоналдса в этом месте будет какая-нибудь русская быстрая харчевня, я даю торжественное обещание ходить только в нее. Но вот ходить в белорусский ресторан с 1,5-часовым обслуживанием и очень дорогим учетом, увы, не получится, хотя бы по времени (и по деньгам, может быть, тоже).

Пишет Александр: «Прежде чем запрещать, нужно понять, чем эти организации завоевывают прихожан, что там есть, чего нет в традиционных религиях». Пишет Леонид из Севастополя: «Сначала идут проповедники, потом купцы, а за ними солдаты. Американские проповедники и торгаши до нас уже добрались».

Что нам делать, чтобы духовная власть в нашем обществе, в государстве не оказалась осуществляемой через внешнее религиозное влияние, отец Серапион?

Серапион:

- Для этого нужно поддерживать те конфессии, которые в России укоренены, прежде всего православие. Это ислам, иудаизм, буддизм и те христианские деноминации, которые существуют в России давно и стали неотъемлемой частью российской религиозной жизни. Во время этой дискуссии там возник вопрос у представителей евангельских церквей.

Чаплин:

- Это в Думе, когда обсуждали возможные ограничения?

Серапион:

- Да, в Думе. Дело в том, что позиция Синодального миссионерского отдела более всего характеризуется словом «забота». Потому что мы осознаём, что не мы, православные, являемся главными жертвами деятельности этих зарубежных религиозных организаций.

Чаплин:

- А кто тогда? Не верующие люди?

Серапион:

- Первые – мусульмане. То есть наибольший удар идет по мусульманам со стороны ваххабитов.

Чаплин:

- Вы имеете в виду обращение в радикальные псевдоисламские организации?

Серапион:

- Речь идет о политических рисках, когда религиозная деятельность подменяется какой-то иной деятельностью. На мой взгляд, пятидесятники тоже являются жертвой. Потому что мне, например, знакома ситуация, когда (даже до майдана) появлялись какие-то проповедники из соседнего государства, приходили в общину и создавали там проблемы. То есть ваш пастор недостаточно духовный, а вот давайте войдем в комнату, закроем дверь и не выйдем… Помните, Армия Христа, по-моему, была от Посольства Божьего. Они реально влияли. И мы хотим защитить наших традиционных верующих от внешних влияний.

Чаплин:

- Серьезный вопрос. На Украине некоторые религиозные организации, протестантские религиозные организации стали мощным фактором политики, я не знаю, всегда ли положительно действующими.

Ряховский:

- Отец Всеволод, позвольте мне сказать такое духовное алаверды. Дело вот в чем. На майдане стояли вместе с некоторыми протестантами…

Чаплин:

- Православные, кстати, тоже есть. В некоторых центрах Европы есть люди, которые именуют себя православными и произносят резкие антироссийские лозунги.

Ряховский:

- Да. Униаты стояли, православные стояли, так называемые непризнанные нами. Там есть такой Филарет, вы прекрасно знаете эту историю. И они были первыми. Они молятся на «Небесную сотню», у них новая сотня святых. Вопрос в другом. Каждая конфессия должна четко смотреть все, что вокруг государства происходит. Мы сделали ряд очень важных заявлений, мы осудили участие наших украинских коллег, наших братьев по вере в том, что происходило, все эти политические моменты. Мы сделали публичное заявление, мы выступали в прессе. У нас были встречи в Иерусалиме, у нас были встречи в Осло с украинской стороной.

Чаплин:

- Вам ответили, кстати?

Ряховский:

- Ответили. Но читать вслух это нельзя.

Чаплин:

- Лариса Андреевна у нас на связи. Приветствуем вас.

- Добрый вечер. Наверное, я не могу рассуждать об исламе, потому что я человек православный. То, что, безусловно, нужно запрещать Свидетелей Иеговы, потому что это перевирание Библии, это во многом очень извращенное понятие. Но даже дело не в этом. Дело в том, что нужно, чтобы было чем заместить. Нужно, чтобы наша православная церковь тоже работала. Я вам хочу привести такой пример.

Чаплин:

- Духовное импортозамещение отец Серапион предлагает ввести.

Лариса Андреевна:

- Я являюсь инвалидом по зрению, читаю по системе Брайля, то есть рельефно-точечный шрифт. Вот наша любимая православная церковь, мною почитаемая. Нет книг на эту тему.

Чаплин:

- Это большая беда.

Лариса Андреевна:

- Мне подарили Евангелие по Брайлю, и сделал это баптист.

Чаплин:

- Вы абсолютно правы. Есть наша вина в том, что люди с ограничениями зрения, с ограничениями слуха получают недостаточно внимания. Вы напишите мне на адрес отдела Московского патриархата по взаимодействию Церкви и общества: Нововаганьковский переулок, 9, давайте подумаем, как вам помочь. Есть, конечно, православная литература шрифтом Брайля, есть храмы, где с особым вниманием принимают людей с ограничениями по зрению. Мы поищем в вашем регионе храм, если такой есть, мы обязательно скажем вам, как его найти.

Знаете, часто бывает так, что в традиционных, особенно больших религиозных общинах, принято считать, что люди сами придут, не нужно за ними бегать. Не каждый согласится с таким утверждением. Отец Лев, как вы считаете, миссия, миссионерство православное в православной стране... Некоторые скажут, что это ненормальная вещь. Вы знаете, в 90-е годы так и говорили священники: мы ж не баптисты какие-то и не пятидесятники, чтобы идти на улицу и там что-то говорить. Но вот сейчас миссионерства достаточно в нашей церкви?

Скляров:

- На самом деле это проблема очень существенная. Мы должны понимать, что у нас сложился некоторый стереотип в церкви, что миссией должен заниматься только миссионерский отдел.

Чаплин:

- Но теперь появляются штатными миссионеры в каждом приходе.

Скляров:

- Святейший Патриарх сказал, что каждый приход должен быть миссионерским, и миссия должна осуществляться прежде всего на приходе. Если приход не будет знать территорию своей миссионерской ответственности, если священник не будет заинтересован в том, чтобы к нему шли прихожане, даже штатная единица миссионера не поможет. Мы сталкиваемся сейчас с такой проблемой, что многие настоятели на территории всей России не очень горят желанием вводить штатные должности миссионеров.

Чаплин:

- Есть такая проблема.

Ряховский:

- А по какой причине? Там маленькие зарплаты или нет перспективы роста?

Чаплин:

- Да слишком спокойная жизнь. Чем дальше будем погружаться в спокойную жизнь – как религиозные общины, как церкви, как народ, тем больше будет оснований для того, чтобы Господь с нас строго спросил и нарушил сам, вмешавшись в историю, всю эту нашу спокойную жизнь, как-то изменив ее. Поэтому надо меняться самим, пока не поменяет нас жизнь очень серьезным образом.

Ряховский:

- А вот протестанты и возбуждают ревность своих братьев православных поменять образ. Апостол Павел говорит: «Горе мне, если я не благовестую».

Чаплин:

- Вы знаете, еще больше возбуждают ревность те радикальные силы, которые выступают на религиозном поле, может быть, на самом деле связанные с политическими интересами зарубежных стран, а иногда даже не стран, а каких-то группировок. Вот это для нас сегодня вызов очень большой. Знаете, с чем он еще связан? Люди ищут большого смысла, люди ищут перемен в жизни, многие устали от цинизма, от вещизма, от эгоизма. Мы можем им сказать: слушай, бросай это все, иди сюда, здесь хорошо? Услышат нас?

Серапион:

- Мы это должны говорить, потому что по своему опыту знаем, что здесь хорошо. Даже когда не очень хорошо, все равно в церкви лучше, чем в этой мирской жизни.

Чаплин:

- Не боимся иногда об этом сказать, чтобы никого не обидеть, не испугать?

Серапион:

- Многие боятся.

Ряховский:

- А мы не боимся, мы это говорим: идите ко Христу.

Чаплин:

- Одна из самых популярных фраз: давайте не будем бояться. Всем мира, всем радости, всем помощи Божьей в добрых делах.