Почему даже личный врач Сталина не смог спасти Михаила Булгакова от смерти в 48 лет

Михаил Булгаков и Елена Шиловская. Один из последних снимков писателя.

Фото: Википедия

В 1932 году Михаил Булгаков женился на Елене Сергеевне Шиловской. И предупредил ее: «Я буду очень тяжело умирать. Дай мне клятву, что не отдашь меня в больницу, а я буду умирать у тебя на руках». Елена Сергеевна даже улыбнулась, но жених был серьезен. Потом еще несколько раз говорил, что долго не проживет. Встречая новый 1939 год в полном вроде бы здравии, шутливо, легко заметил: «Ну вот и последний год моей жизни». И ошибся всего на два с небольшим месяца: умер 10 марта 1940-го.

Булгаков был уверен, что умрет в 48 лет, потому что именно в этом возрасте от болезни почек скончался его отец. И сам Булгаков стал жертвой того же недуга. Но только ли наследственность стала его причиной? И можно ли было бы писателя вылечить сегодня? Этим вопросом задались авторы фильма «Спасти Булгакова» из документального сериала «Клинический случай», который начал выходить на телеканале «Доктор». И вот что выяснили.

СРЕДСТВО ОТ «СЫВОРОТОЧНОЙ БОЛЕЗНИ»

Как известно, революции Булгаков практически не заметил: в 1916-1918 годах он работал врачом в захолустной больнице и с утра до ночи принимал пациентов (потом он опишет свою практику в «Записках юного врача»). Однажды к нему принесли ребенка, больного дифтерией, его горло было забито пленками, он задыхался. Чтобы его спасти от удушья, нужно было высосать пленки через трубочку - но эта процедура было сопряжена с большой опасностью для врача, которому в процессе легче легкого было заразиться самому (таким образом дифтерия в прошлом погубила многих медиков).

Заподозрив, что инфекция проникла в его организм, Булгаков принял противодифтерийную сыворотку. Но препарат, которым пользовались тогда, давал серьезную аллергическую реакцию - ее сто лет назад даже называли «сывороточной болезнью». Антигистаминных препаратов в то время не было - аллергия как таковая была еще исследована очень плохо. В частности, «сывороточная болезнь» выражалась в болях в суставах, лихорадке - и поражении почек. Нельзя исключать, что тогда у Булгакова и начался гломерулонефрит, который сразу диагностировать не удалось…

Чтобы снять симптомы, Булгаков начал принимать морфий, и очень быстро к нему пристрастился. Его жена Татьяна Лаппа бегала по аптекам и покупала ему наркотик. Рецепты Булгаков выписывал себе сам и делал инъекции дважды в день. И постепенно начал считать, что вскоре умрет.

Елена Сергеевна Булгакова заботилась о муже до его последних дней.

Фото: Википедия

Зависимость от опиоидных наркотиков преодолевается, как известно, с огромным трудом. Герой полуавтобиографического булгаковского рассказа «Морфий», врач Сергей Поляков, ее победить не сумел и застрелился. А сам писатель благодаря заботам Татьяны смог выжить. Но не исключено, что наркотики тоже плохо повлияли на его почки: сегодня известна форма гломерулонефрита, которая называется героиновой нефропатией и понятно, что служит ее причиной.

Но мало того: Булгакова постоянно мучили головные боли. Он с молодости страдал мигренью, которую описал в «Мастере и Маргарите» (там Понтия Пилата мучает «непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы»). Даже попрощавшись с морфием, он был вынужден постоянно принимать другие обезболивающие. Они, к сожалению, тоже губили почки: было описано такое состояние, как хронический тубулоинтерстициальный нефрит, причиной которого становились как раз устаревшие ныне анальгетики.

«СЕЙЧАС ЕГО ПОСТАВИЛИ БЫ В ОЧЕРЕДЬ НА ТРАНСПЛАНТАЦИЮ»

Елена Сергеевна Булгакова очень заботилась о муже, следила за тем, чтобы каждую весну он проходил тщательное медицинское обследование. Но методы диагностики в 30-е годы находились на пещерном уровне, если сравнивать их с сегодняшними (даже УЗИ впервые провели только в год смерти Булгакова). Именно поэтому врачи долго ничего не замечали. А когда заметили, все было уже очень плохо. (Ситуация, чем-то похожая на историю буфетчика Андрея Фокича в «Мастере и Маргарите»: никаких признаков рака врачи у него не находят, однако же через девять месяцев он умирает от онкологии в полном соответствии с предсказанием Коровьева).

Осенью 1939 года Булгаков внезапно потерял зрение (кстати, перед смертью отец Булгакова тоже ослеп). Состояние его глазного дна было характерно для тяжелой гипертонии, а та, в свою очередь, была связана с почками. Которые, как вскоре выяснилось, уже почти перестали работать. Гипертонический нефросклероз, уремия - вот были диагнозы, поставленные Булгакову.

Лечением его занимался не кто иной как профессор Владимир Виноградов, который заодно пользовал Сталина. По словам сегодняшних медиков, он дал совершенно правильные и рациональные рекомендации. Просто уровень медицины был несравним с нынешним. Хлоральгидрат, магнезия - не те препараты, которые могли помочь при серьезнейшем заболевании. Правильного режима питания (из серии «ничего не солить, даже суп не солить»), сна и бодрствования для лечения нефросклероза тоже, мягко говоря, недостаточно… Но зрение все-таки вернулось к Булгакову, хоть и ненадолго.

Профессор Владимир Виноградов

Фото: Википедия

Как рассказал авторам фильма один из ведущих российских трансплантологов Сергей Готье, сегодня прежде всего Михаилу Афанасьевичу назначили бы какой-то из видов диализа. Однако гемодиализ был впервые применен в 1943 году, а в широкую практику вошел лишь в 60-е. Еще Булгакова поставили бы в очередь на трансплантацию почки. Но эта операция стала обыденной еще позже.

За несколько месяцев до смерти Булгаков писал: «К концу жизни пришлось пережить еще одно разочарование — во врачах терапевтах. Не назову их убийцами, это было бы слишком жестоко, но гастролерами, халтурщиками и бездарностями охотно назову. Есть исключения, конечно, но как они редки! Да и что могут эти исключения, если, скажем от таких недугов, как мой, у аллопатов не только нет никаких средств, но и самого недуга они верно не могут распознать. (…) Потому принял новую веру и перешел к гомеопату. А больше всего да поможет нам всем больным Бог!»

В результате писатель, как и предсказывал, умер в муках. Он спрашивал у Елены Сергеевны, не может ли она достать ему револьвер, но потом отказывался от мыслей о самоубийстве. Просил перечитать ему главу из «Мастера и Маргариты», где речь идет о казни Иешуа, Дисмаса и Гестаса («Бог! За что гневаешься на него? Пошли ему смерть»). «Весь организм его был отравлен, каждый мускул при малейшем движении болел нестерпимо. Он кричал, не в силах сдержать крик» - вспоминали близкие.

А за несколько недель до смерти говорил жене: «Ты со мной… Вот это счастье… Счастье — это лежать долго… в квартире… любимого человека… слышать его голос… вот и все… остальное не нужно…»