В Венесуэле перестали работать, как только нашли нефть

Сложились ли в Венесуэле предпосылки для революции? Конечно! Но не сейчас, а много лет назад

Фото: REUTERS

Больше всего не хочется примерять на себя роль Кассандры, и, раздувая щеки, констатировать: а мы про неизбежность новой революции в Венесуэле давно говорили…

Но придется. Потому что действительно говорили, и не раз, хотя происходящее в Каракасе пока сложно назвать революцией. Классический переворот, скроенный по всем знакомым лекалам.

Что там в реальности происходит в эти дни, все видят на экранах телевизоров. Я расскажу о том, что этому предшествовало, базируясь на опыте двух своих основательных командировок. Первая состоялась сразу после похорон Уго Чавеса, вторая – почти через год, когда страна стремительно покатилась по наклонной.

Первое. Президент Мадуро, конечно же, никакой не диктатор, коим его пытаются представить западные СМИ. Он и президентом-то быть не хотел, но был вынужден – поскольку именно его, тогдашнего министра иностранных дел, а в прошлом – водителя автобуса, Чавес назвал своим преемником. Мадуро пошел на это, изначально понимая, что идея по сути своей провальна: не стать ему новым Чавесом, даже переодевшись в красную рубашку. Харизма не та. Но за пять лет в президентство постепенно втянулся и сам в себя поверил. И даже пошел на второй срок. А что ему было делать, если в спину ему дышала оппозиция, которую поддерживали Соединенными Штатами?

Президент Мадуро, конечно же, никакой не диктатор, коим его пытаются представить западные СМИ

Фото: REUTERS

Второе. Эта оппозиция в Венесуэле чувствовала себя совершенно комфортно: ее многолетний официальный лидер Энрике Каприлес баллотировался на пост президента, проиграв Мадуро всего один процент. Толпы его сторонников тогда тоже многообещающе заполнили улицы, но это абсолютно ни о чем не говорит. Они и в дни похорон Чавеса их заполняли, и на митингах в поддержку Мадуро, и сейчас, когда страну крутит и вертит, как тесто в миксере. Это народ такой: митинги там могут длиться по 5-6 часов, члены национального собрания не выходить из здания парламента сутками, а президент – сидеть в прямом эфире часов по 8. Иногда, как известно, лучше молчать, чем говорить. Но говорить все-таки лучше, чем бить стекла…

Энрике Каприлес баллотировался на пост президента, проиграв Мадуро всего один процент

Фото: Галина САПОЖНИКОВА

Третье. Венесуэльцы – это, конечно, особая нация, которая отличается от всех их латиноамериканских соседей. Это крутой замес из революционного романтизма, радостного пофигизма, присущего жителям теплых стран, в котором еда растет на улицах, и многолетних традиций иждивенчества, причиной которых являются гигантские запасы нефти. Как только нашли нефть – так в Венесуэле и перестали работать. А не хотят они горбатиться. Мы бы тоже не хотели: солнце, море, теплой одежды не нужно, захотел поесть – манго с дерева сорвал… На самом деле все грустно: дошло, например, до того, что белорусы и россияне строили там агрогородки и учили крестьян выращивать традиционную для Латинской Америки кукурузу. Видите ли, там сложилось извращенное понимание социализма как рая, в котором не надо ничего делать. То есть, бесплатное жилье и здравоохранение – это, конечно, гуд, как и бак бензина по цене бутылки питьевой воды – но все это должно дароваться не в обмен за работу, а просто так. Как и 60 праздников в году. И обязательная зарплата по пятницам. Если работодатель ее не выдаст – в понедельник ему придется заплатить вдвое больше, и опять можно будет не работать. Скажу вам более: они гордятся тем, что не работают! Потому что они – потомки индейцев и не собираются горбатиться на потомков испанцев. Вот так. Венесуэла нам, конечно, союзник и друг, но я покривлю душой, если не скажу, что суть ее национальной экономики – воровство. Наши специалисты, которые работали там в рамках проекта «Великая миссия жилья» рассказывали, что местные работники выносили и вывозили со строек материалы грузовиками! Стыдно никому не было: все же общее, все свое…

Венесуэльцы – это, конечно, особая нация, которая отличается от всех их латиноамериканских соседей

Фото: REUTERS

Четвертое. Сложились ли в Венесуэле предпосылки для революции? Конечно! Но не сейчас, а много лет назад. Ее перманентно трясет весь последний век.

Из нашего далека Венесуэла кажется эдакой голодающей Африкой, но это не так. По телевизору показывают пустые прилавки и очереди за молоком или туалетной бумагой - что правда, как и инфляция в миллион процентов, и запредельный уровень преступности. Но при этом существует другой мир, параллельный – с дорогими машинами, ресторанами с крокодилятиной и пятничными полетами в Майами на шопинг. Два эти мира прекрасно уживаются, не пересекаясь. Оказывается, так тоже можно... Кроме того, там не все фатально плохо: производят, например, прекрасный сыр, шоколад и ром – но, скорее, не благодаря, а вопреки.

В таких халупках живут 6 миллионов человек - 20 процентов населения Венесуэлы.

Фото: Галина САПОЖНИКОВА

И, наконец, пятое. Какая из супердержав в данный момент теряет, а какая приобретает союзника? На первый взгляд кажется, что этот этап на международном ринге выигрывают США, которые годами усердно выращивали будущую венесуэльскую оппозицию (у нынешнего лидера оппозиции Хуан Гуаидо, объявившего себя новым президентом, аж целых два американских образования! – Г.С.). Россия же по традиции вкладывалась, прощала и кормила. Но это только на первый взгляд. Даже если представить печальный для России расклад (в ходе спровоцированных беспорядков устраняют «чавистов», возвращают США национализированные Чавесом нефтяные месторождения и начинают «учить народ демократии»), переформатировать страну все равно не удастся. Венесуэла – не подарок, а крест, и превратить ее в успешную и чистенькую Чили будет возможно только в том случае, если прийти на эту землю без народа. Чего, насколько мы понимаем, в планы мира все-таки не входит.